Неточные совпадения
— А ведь согласитесь, Самгин, что такие пр-рямолинейные
люди, как наш общий знакомый Поярков,
обучаются и обучают именно вражде к миру культурному, а? — спросил Тагильский, выливая в стакан Клима остатки вина и глядя в лицо его с улыбочкой вызывающей.
Он был вольноотпущенный дворовый
человек; в нежной юности
обучался музыке, потом служил камердинером, знал грамоте, почитывал, сколько я мог заметить, кое-какие книжонки и, живя теперь, как многие живут на Руси, без гроша наличного, без постоянного занятия, питался только что не манной небесной.
Мой папаша был мужик, идиот, ничего не понимал, меня не учил, а только бил спьяна, и все палкой. В сущности, и я такой же болван и идиот. Ничему не
обучался, почерк у меня скверный, пишу я так, что от
людей совестно, как свинья.
В 1889–1890 гг.
обучалось в них 222
человека: 144 мальчика и 78 девочек, в среднем по 44 на каждую.
— Зато вы
обучились, вышли в
люди, — сказала Преполовенская.
Вошел с радостным громким смехом Павел Васильевич Володин, молодой
человек, весь, и лицом и ухватками, удивительно похожий на барашка: волосы, как у барашка, курчавые, глаза выпуклые и тупые, — все, как у веселого барашка, — глупый молодой
человек. Он был столяр,
обучался раньше в ремесленной школе, а теперь служил учителем ремесла в городском училище.
— Доверия к нему не больше, как к малому ребёнку, потому что, — как знаете, —
человек с фантазией, а булочница — женщина крутая, и есть даже слушок, что в богородицах у хлыстов ходила, откуда у неё и деньги. А Семён
обучился на гитаре играть и ко стихам большое пристрастие имеет…
— Ну, так и есть! — вскричал господин Бахчеев, дав полную волю своему негодованию. — Я, батюшка, еще прежде, чем вы рот растворили, догадался, что вы философии
обучались! Меня не надуешь! морген-фри! За три версты чутьем услышу философа! Поцелуйтесь вы с вашим Фомой Фомичом! Особенного
человека нашел! тьфу! прокисай все на свете! Я было думал, что вы тоже благонамеренный
человек, а вы… Подавай! — закричал он кучеру, уж влезавшему на кóзла исправленного экипажа. — Домой!
— В этом случае позвольте мне защитить немцев; я
человек русский и жизнию
обучился думать, а не думою жил.
— Согласен! Это всему свету известно, что вы
человек ученый, знаете науки и прочие разные предметы. Конечно, я наукам не
обучался никаким: скорописному письму я начал учиться на тридцатом году своей жизни. Ведь я, как вам известно, из рядовых.
— Знал, да позабыл. Теперь сначала
обучаюсь. Ничего, могу. Надо, ну и можешь. А — надо… Ежели бы только господа говорили о стеснении жизни, так и пёс с ними, у них всегда другая вера была! Но если свой брат, бедный рабочий
человек, начал, то уж, значит, верно! И потом — стало так, что иной
человек из простых уже дальше барина прозревает. Значит, это общее, человечье началось. Они так и говорят: общее, человечье. А я —
человек. Стало быть, и мне дорога с ними. Вот я и думаю…
Патапушка да Ванюшка с ребятишками вместе на улице в козны да в горелки игрывали, у келейницы Капитолины вместе грамоте
обучились, вместе в
люди вышли.
Единственное объяснение той безумной жизни, противной сознанию лучших
людей всех времен, которую ведут
люди нашего времени, в том, что молодые поколения
обучаются бесчисленным самым трудным предметам: о состоянии небесных тел, о состоянии земли за миллионы лет, о происхождении организмов и т. п., не
обучаются они только тому одному, что всем и всегда нужно: тому, какой смысл человеческой жизни, как надо прожить ее, что думали об этом вопросе и как решили его мудрейшие
люди всех веков.
Если бы только рублишек полтораста собрать, так можно бы и пособий кое-каких купить: грифельных досок, букварей, катехизисов, да вот по соседству тут за сто рублей в год просторную квартиру уступают, вот бы и нанять ее под школу-то:
человек до ста могло бы
обучаться!
И пока, надо благодарить Бога, отлично шло дело: восемнадцать мальчиков да одиннадцать девочек
обучаются — итого, двадцать девять человек-с!
Называла по именам дома богатых раскольников, где от того либо другого рода воспитания вышли дочери такие, что не приведи Господи: одни Бога забыли, стали пристрастны к нововводным обычаям, грубы и непочтительны к родителям, покинули стыд и совесть, ударились в такие дела, что нелеть и глаголати… другие, что у мастериц
обучались, все, сколько ни знала их Макрина, одна другой глупее вышли, все как есть дуры дурами — ни встать, ни сесть не умеют, а чтоб с хорошими
людьми беседу вести, про то и думать нечего.
Потому что я из ученых — до солдатства дворовым
человеком у господина Калягина был и в клубе поварскому делу
обучался, оттого и умею самым отличным манером какие вам угодно кушанья сготовить, особенно силен я насчет паштетов.
— Вольноотпущенный, мальчиком в дворовых писарях
обучался, потом был взят в земские, потом вел дело и в управителях умер… Матушка мне голос и речь свою передала и склонность к телесной дебелости… Обликом я в отца… Хотя матушка и считала себя, в некотором роде, белой кости, а батюшку от Хама производила, но я, грешный
человек, к левитову колену никогда ни пристрастия, ни большого решпекта не имел.
Пиита с виршами придет — нарочно такого для праздников держали. Звали Семеном Титычем, был он из поповского роду, а стихотворному делу на Москве
обучался. В первый же год, как приехал князь Алексей Юрьич на житье в Заборье, нанял его. Привезли его из Москвы вместе с карликом — тоже редкостный был
человек: ростом с восьмигодового мальчишку, не больше. Жил пиита на всем на готовом, особая горница ему была, а дело только в том и состояло, чтобы к каждому торжеству вирши написать и пастораль сделать.
Остальные приемыши, ввиду их «подлого» происхождения от дворовых
людей и крестьян, грамоте не
обучались. Глафира Петровна любила и баловала своих внучат, как она называла Костю и Машу, и рядила их как куколок.
— Да тоже! Мне уж эти разговоры опостылели… — Я — девушка простая, вашим всем тонкостям не
обучалась. Для меня тот
человек хорош, который что сказал, то и сделал. Вы вот у Настеньки всякие лихие болезни лечите, а что мне нужно, то совсем чужой
человек доставляет… даже совестно!..
Затем король разослал гонцов по всем улицам и площадям объявить громогласно народу о том, что он выстроит школы, где будет народ
обучаться бесплатно, чтобы жизнь
людей стала светлее и лучше. А своих сановников король отправил ко всем богачам города, требуя от них хорошего и ласкового обращения со слугами и грозя в случае непослушания, своим королевским гневом.
Я не хочу вдаваться с тобой, Маша, в философские разглагольствования; скажу тебе попросту: не то беда, что Домбрович и
люди его сорта не понимают молодых стремлений и клевещут на них, не то беда, что они не
обучались естественным наукам; но они развратники и лжецы.
Начну с того, что так учиться, как я
обучался, — я думаю, едва ли кому другому из образованных
людей трафилось.